Ненавижу самолёты. Вообще не люблю любую технику, которой управляю не я, а особенно — самолёты. Несколько кусков алюминия на хлипких заклёпках, пара двигателей с кучей мелких, легко ломающихся деталей, и десяток тонн керосина, сгорающего при температуре в две тыщи градусов — идеальный безопасный вид транспорта, ага.

Но если вы собрались в Нидерланды на майские праздники — то выбор не велик; на машине — пока туда, пока обратно — полдня останется на страну посмотреть, а потому пришлось придушить на время внутренних демонов и купить пару билетов в Амстердам стыковочными рейсами. И вот — впервые за последние семь лет мы куда-то летим, а не едем.

Маленький Embraer 175, в салоне которого заперты, как кильки в банке, 80 пассажиров, поднимается в небо, я закрываю глаза и возношу молитву «Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн».

1.

2.

Аэропорт Фредерика Шопена в Варшаве — совершенно пустой и оттого кажется больше размером, чем перегруженный Шереметьево. Я ощупываю разные части своего тела, убеждаюсь, что до сих пор на этом свете, и высказываю, как мне кажется, здравую мысль не лететь уже ни в какую Голландию, а зависнуть в Варшаве, и назад поехать поездом; но жена как-то не прониклась моей прекрасной идеей, и мне пришлось пережить ещё пару непередаваемых часов в воздухе. Потом аэропорт Схипхол, скоростной поезд, и вот он — Амстердам.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

А ведь мы прибыли сюда в очень непростое время. 30 апреля — день рождения королевы и большой национальный праздник; из здания вокзала мы вышли в 23:30, и улицы были уже пусты, но последствия празднования давали о себе знать — движение в центре было перекрыто напрочь, а на улицах то тут, то там попадались весёлые компании в состоянии сильного алкогольного и наркотического опьянения, не проявлявшие, впрочем, никакой агрессии к окружающим.

Поняв, что в нашем поле зрения нет ни одного такси, мы подошли к ближайшему наряду полиции, которой в честь праздника на улицах было предостаточно, и объяснили, что нам нужно попасть туда-то и туда-то, и было бы прекрасно, если бы господин ван дер полисмен рассказал нам, где нам найти транспорт; и тут господин ван дер полисмен, что называется, с порога посвятил нас в одно из главных таинств культуры Амстердама. Прочитав на бумаге адрес, он воскликнул: «Так тут всего полчаса идти, прогуляйтесь пешком!»

13.

14.

И впоследствии мы не раз убеждались, что в Амстердаме это работает именно так. Если куда-то в принципе можно дойти пешком — то надо непременно так и сделать, а если пешком ну никак нельзя — то туда надо доехать на велосипеде. Даже если время полдвенадцатого ночи, а у тебя в руках внушительный чемодан на колёсах со сломанной ручкой, а за спиной — рюкзак. Жители Амстердама, похоже, вообще не рассматривают всерьёз другие варианты перемещения, кроме случаев, когда действительно куда-то очень спешат; впрочем, автобусы ходят далеко не пустыми, так что спешат жители, по всей видимости, часто.

15.

16.

17.

18.

Нам всё же удалось убедить господина ван дер полисмена в необходимости такси, и он показал примерное направление, где они могут водиться. Таксист содрал с нас полтора тарифа за неурочный час, перекрытый город и тяжёлый чемодан, но нам было всё равно — жена устала, а я до сих пор не верил, что остался жив после двух перелётов.

Снятые нами апартаменты располагались не то чтобы в центре, но в одном из достаточно старых районов города. Хозяйка ждала нас, и даже звонила и предлагала приехать за нами на велосипеде, но мы в итоге добрались до места сами. Выбор апартаментов имел своей целью решить сразу несколько задач: лёгкий доступ к центру города, проживание в тихом районе, и, наконец, некоторую аутентичность этого самого проживания; по всем трём пунктам мы попали в яблочко, но с последним возникла небольшая техническая неувязка. Старый дом, на третьем этаже которого располагалось искомое помещение, имел в своём составе лишь винтовую лестницу, крайне узкую и с очень крутыми ступенями — мне вспомнились немецкие соборы и восхождение на колокольню во Флоренции — с тем отличием, что во Флоренции у нас не было с собой чемодана весом в 22 кило. Затаскивание чемодана на третий этаж оказалось финальным испытанием этого дня, которое вырубило меня окончательно, и я уснул крепким сном человека, который дважды за один день пережил смертельную опасность, и, тем не менее, остался в живых. Ненавижу самолёты.

19.

20.

А наутро мы, конечно же, пошли исследовать Амстердам, и разумеется мы делали это пешком, раз уж так здесь повелось.

По дороге к центру мы повсеместно видели целые кучи мусора, оставшегося от праздника; впрочем, кучи эти имели вид весьма осмысленный и явно были кем-то скомпонованны. Как выяснилось, сборка куч была делом рук местных коммунальных служб, и уже к вечеру не осталось и следа безудержного празднования.

21.

22.

23.

24.

25.

26.

27.

28.

29.

30.

31.

32.

Мне очень сложно внести какую-то системность в свой рассказ об Амстердаме. Сам город настолько бессистемен и вместе с тем гармоничен, что он предстаёт в моей памяти набором совершенно не связанных друг с другом образов, которые складываются в общую стройную картину — в бурный поток жизни Амстердама. Вот мужчина в деловом костюме едет на велосипеде, на руле у него портфель, а на голове — наушники, и в нём нет ничего необычного, потому что в обе стороны едут толпы из сотен и сотен велосипедистов, девушки в юбках, бабушки в шляпах, молодая пара на велосипеде-тандеме с велоприцепом, в котором сидит ребёнок; дорогу переходит дама с пятью собаками, её пропускает ретро-автомобиль с открытым верхом, и внезапно вся эта толпа замирает — включается красный светофор, опускается шлагбаум, мост через канал поднимается, и по каналу неторопливо проплывает здоровенная яхта; пока она плывёт, перед мостом успевает скопиться штук пятьдесят велосипедистов и пять-шесть автомобилей, но вот мост снова сводят и всё это безумное, но вместе с тем очень упорядоченное движение продолжается в том же ритме. Мостов а Амстердаме великое множество, и многие из них — разводные, работают в таком же режиме, как у нас — железнодорожные переезды.

33.

34.

35.

36.

37.

38.

Велосипед — основа жизни Амстердама, пешеходы и автомобили второстепенны, но всё-таки велосипедисты здесь — не боги, как в Германии; боги здесь — автобусы и трамваи. Ни один пешеход или велосипедист не будет пересекать дорогу перед автобусом, потому что знает — автобус не остановится.

Автобус идёт точно по расписанию и едет по своей выделенной автобусной полосе. Полоса эта чаще всего отделена от других не просто разметкой, а полноценным бордюром, и ширина полосы позволяет поместиться в ней с зазорами сантиметров в десять с каждой стороны; не знаю, как дрессируют водителей автобусов в Амстердаме, но они гоняют по этим полосам как угорелые, и всегда успевают на остановку вовремя. А по-другому нельзя, ведь в автобусе висит электронное табло, указывающее, в какое время он прибудет на ближайшую остановку, на какие автобусы и трамваи можно на этой остановке пересесть, и когда эти автобусы и трамваи на эту остановку придут; а когда автобус подъезжает к вокзалу, на табло отображается расписание ближайших электричек, и номера платформ, с которых они отправляются. Когда ты входишь в автобус, водитель улыбается тебе и здоровается; первые несколько раз это шокирует жителя Москвы. А когда автобус останавливается — открываются двери, и пневматическая подвеска автобуса наклоняет его в сторону остановки, чтобы сравнять пол салона с бордюром — иначе велосипедистам, родителям с колясками и инвалидам будет неудобно входить и выходить.

39.

40.

Амстердам — многонациональный город. Теперь когда мне говорят, что Москва — многонациональный город — я смеюсь, потому что эти люди просто не были в Амстердаме. Если вы ждёте автобуса на одной из крупных остановок, рядом с вами всегда будет четыре негра, два китайца, два индуса и один турок, не считая десятка местных и ещё пяти людей неопознанной национальности. Ну, и если не забывать о том, что мы тоже стоим на этой остановке, то двое русских там тоже будет, так что полный комплект. Подозреваю, что в Амстердаме совсем нет расистов — им всем просто пришлось бы застрелиться.

41.

42.

43.

44.

45.

46.

47.

48.

Голландцы — высокие и крупные. Именно крупные, толстых людей нет совсем, учитывая их велосипедно-пеший образ жизни. И эта разница проявляется не только в людях — голландские коты значительно крупнее привычных нам котов, размерами они напоминают мейн-кунов, но это не мейн-куны, тех по морде сразу видно. Толстых людей нет, а вот толстые коты — да, есть, они на велосипедах не ездят.

49.

50.

51.

В Нидерландах нет национальной кухни. Их национальная кухня — это аргентинский стейк, потому что аргентинские стейк-хаусы расположены в каждой подворотне. Они немного разбавлены итальянскими ресторанами, китайскими забегаловками и, конечно, макдональдсом, который по вкусу неотличим от российского собрата. Однажды в глухой деревушке на самом севере Нидерландов нас спросили, хотим ли мы чего-нибудь национально-нидерландского, и мы, предвкушая открытие неведомых доселе туристам секретов, ответили «да»; секретным блюдом оказались тупо два бутерброда, хотя и весьма, надо сказать, вкусных, и на этом, к несчастью, колорит местной кухни Нидерландов закончился. Но вот аргентинский стейк в Амстердаме и правда великолепен, хотя жена им и не прониклась — женщинам вообще не свойственна любовь к мясу с кровью.

52.

53.

В Амстердаме мало машин, но много проблем с парковкой. То есть амстердамцы, конечно, думают, что у них много машин, но они просто не были в Москве. Парковка в центре дорогая и её мало, и амстердамцы паркуются везде, где только разрешено, в том числе и вдоль каналов, где нет никакого ограждения и даже бордюра — просто обрыв в воду. Но они встают рядом с этим обрывом на расстоянии ширины ладони от колеса до края. Наверное, их дрючат в тех же автошколах, что и водителей автобусов.

54.

55.

Всем известно, что в Амстердаме проживает какое-то ненормально огромное число геев, или как их там теперь надо называть, чтобы это не было пропагандой нетрадиционных отношений. И вообще, как мы все знаем, Амстердам — столица разврата, там колются анашой, курят кокаин и сношаются исключительно однополо, причём всё это одновременно и прилюдно. Странно, но за пять дней пребывания там мы не увидели ни одной однополой пары, по виду которой можно было бы судить о характере их отношений. Нормальные люди, вон два парня сидят разговаривают — может, друзья, может, братья, никаких кожаных штанов с голыми попами, никаких целующихся мужиков. Даже обидно, чесслово.

56.

57.

Водный трафик в Амстердаме ничуть не уступает наземному. Люди на лодках, катерах и яхтах занимаются кто чем — катаются, плывут куда-то по делам, пьют пиво, танцуют, и, наконец, живут. Да, в Амстердаме есть некоторое количество домов на воде — как переделанных из обычных лодок, так и специально построенных на плавучих платформах. При подготовке к путешествию мы даже рассматривали вариант остановиться в одном из них, но побоялись за свой вестибулярный аппарат.

58.

59.

60.

61.

В Амстердаме, как известно, есть квартал красных фонарей с продажными женщинами в витринах и злыми сутенёрами, которые очень не любят, когда их товар фотографируют. Поэтому фотографировать мы там не стали, да и вообще, прошлись мы там по большей части по той причине, что нам было куда-то там по пути, то ли в китайский квартал, то ли в магазин БДСМ-атрибутики, ой, простите, кажется, я не туда пишу. Так вот, что я могу сказать о квартале красных фонарей: там имеются проститутки. В целом это всё, и я не могу охарактеризовать это впечатление ни как положительное, ни как отрицательное. В каждом городе есть квартал, где имеются проститутки, иногда легально, иногда — не очень, и что такого особенного именно в амстердамском квартале красных фонарей, я, честно говоря, не понял. То, что они в витринах в одних купальниках стоят? Вы итальянских проституток видели? Лучше б они в купальниках стояли, честное слово.

Да, кстати, в Амстердаме есть китайский квартал, он же чайна-таун, он же Китай-город, если вам ближе московская топонимика. Туристы туда приходят, чтобы сфотографировать какое-то одно знаменитое здание, поесть в китайском ресторане, заработать несварение желудка и навсегда уйти оттуда. В этом плане мы программу сильно недовыполнили — здание не сфотографировали, потому что при ближайшем рассмотрении не нашли в нём ничего сильно интересного, в ресторане не поели из-за хронической идиосинкразии к китайской еде, а потому не смогли получить и обязательной желудочной реакции на неё; но зато мы посетили множество очень аутентичных китайских лавок и посмотрели на жизнь этнического меньшинства Амстердама.

62.

А ещё в Амстердаме есть ботанический сад. Небольшой такой ботанический садик, и не то чтобы мы были любителями ботаники, но решили в него заглянуть; и, знаете, совсем об этом не пожалели. После других ботанических садов, в которых мы были — московского и минского — мы рассчитывали просто взять небольшую передышку перед тем, как заняться более важными делами, но внезапно получили большой заряд положительной энергии и оказались в неожиданно интересном месте.

63.

Первое, что удивило нас в ботаническом саду — это кафе. Обычно в таких местах имеется максимум сосисочная с кока-колой, но тут было не просто кафе, тут было кафе с собственной кухней и расписанием — одни блюда с 9:00 до 12:00, другие — с 12:00 до 16:00 и так далее; так что день мы решили начать с кофе, который оказался крепким и удивительно вкусным. А потом мы пошли обследовать сад, и сначала всё было как обычно — клумбы, таблички, одуванчикус обыкновентус, известен с незапамятных времён, произрастает на территории сада сам по себе, и откуда он взялся — никто не помнит. Интерес вызвало лишь одно растение, похожее на маленькую ёлочку, не помню, как называется, но оно единственное было огорожено тяжёлой металлической клетью, а на табличке было написано, что это страшно вымирающий вид, и его тут посадили голландские школьники на какой-то праздник.

64.

65.

Но потом мы попали в павильон тропиков. От ужасной жары и стопроцентной влажности воздуха моментально запотел объектив фотоаппарата, в результате чего было снято несколько интересных видеофрагментов в дымке. Но не это главное — удивила сама организация павильона. Тропический лес, на который можно полюбоваться, обходя павильон по цивильным бетонным дорожкам и поднимаясь наверх по стальным лестницам — но можно и зайти вглубь джунглей, продвигаясь по еле заметным тропинкам, раздвигая листву тропических растений, каждое из которых норовит намочить тебя сконденсировавшейся влагой. Мы довольно долго гуляли там прежде чем двинуться дальше — а дальше нас ждало ещё одно открытие — павильон бабочек. В небольшом павильоне, больше напоминающем теплицу, был воссоздан участок тропического леса, а по нему летали бабочки, иногда садясь на посетителей. Особенно умилило блюдце, оставленное посреди павильона, с нарезанным кружками апельсином — видимо, бабочкам он нравится, они охотно садились на блюдце и делали с апельсином какие-то свои бабочьи дела.

В общем, мы поняли, что ботанические сады — это тоже объекты, заслуживающие внимания, и на будущее отметили себе, что надо почаще в такие места заходить.

66.

67.

Ещё одним важным потрясением стал для меня научный центр Немо. Я изначально очень хотел туда зайти, хотя, признаться, и не совсем хорошо представлял, что ждёт меня внутри — просто словосочетание «научный центр» подсказывало моей технарской душе, что будет круто.

Но я не очень понимал, насколько будет круто. Современное пятиэтажное здание, расположенное в почётном месте нового Амстердама — над въездом в туннель под рекой Амстел, функцию которого я даже не могу достаточно хорошо перевести на русский для неподготовленного к европейским реалиям читателя. Пожалуй «дворец пионеров» будет самой близкой из доступных аналогий, хотя и всё равно достаточно далеко по смыслу.

68.

69.

70.

71.

72.

Это — место, где детей учат мыслить рационально и критически. Это — место, где дети познают мир таким, какой он есть с точки зрения современной науки. Первый этаж отведён под основные физические взаимодействия — простейшая акустика, центробежные силы, инерция, магнитные поля, оптика; и всё это в такой форме, что даже нам, взрослым людям, было интересно. Было интересно поговорить друг с другом сидя спиной к спине на расстоянии пяти метров без проводов, посредством двух пароболоидов, фокусирующих звуковые волны; было интересно покрутить тяжеленный круг, наполненный жидкостью со взвешенными частицами и понаблюдать одновременно действие инерции, центробежной силы и срыв потока на краях; было интересно посмотреть на многочисленные оптические иллюзии.

73.

А на других этажах в подобной форме раскрываются другие, более сложные темы — генетика, гидродинамика, история освоения космоса — в общем, всё сделано для того, чтобы ребёнок понимал, как и что работает в нашем мире, и нашёл своё место в нём. Последние этажи посвящены трудностям переходного периода, отношениям и сексу. И несмотря на то, что всё это находится в Амстердаме — столице, я напоминаю, разврата и мужеложства, мы не увидели абсолютно ни одной пошлости или двусмысленности; зато пропаганда безопасного секса — повсеместно. На фоне обязательного преподавания религии в наших школах контраст выглядит особенно выразительным; пока их дети учатся проектировать космические корабли — наших детей учат, каких богов создал Шива после сошествия диска Земли с трёх слонов.

74.

Сейчас, за парой бутылок чая с друзьями, я иногда сожалею, что не ушёл в науку, а стал заниматься прикладными дисциплинами. Но я точно знаю, что если бы в бытность мою школьником мне были доступны подобного уровня учебные технологии — моя жизнь сложилась бы совсем по-другому...

75.

Национальная гордость Голландии — пивоварня Хайнекен; и, конечно же, мы пошли на экскурсию по ней, тем более, что в процессе обещали пиво. Удивительно, каким интересным может быть тур по промышленному предприятию, если его правильно организовать.

76.

77.

Конечно, нам много рассказывали об истории пивоварни и показывали всякие экспонаты типа деревянных бочек и медных чанов, в которых варилось пиво. Эта часть экспозиции мало отличается от обычного музея, и её интересность определяется исключительно заинтересованностью зрителя в предмете. Но потом нас завели в тёмное помещение с экраном и сказали, что сейчас нам покажут фильм. Мы приготовились к довольно скучной лекции об истории пивоварения, и не сразу поняли, что мы находимся в том, что сейчас называется 5D-кинотеатром — платформа, на которой стоят зрители, трясётся, вибрирует и создаёт ощущение падения в соответствии с видеорядом на экране, с разных сторон летят брызги воды, что, вместе с хорошо смонтированным и продуманным видео, создаёт иллюзию полного погружения.

78.

79.

Нам дали попробовать пивное сусло в том виде, в котором оно пребывает до начала варки пива — редкостная гадость, доложу я вам, а затем нам раздали по бокалу настоящего пива Хайнекен, чтобы мы могли это запить.

80.

Особо запомнилось поведение работников этого дома-музея — несмотря на то, что мы попали на последнюю экскурсию в этот день, что означает, что эти ребята откатали за сегодня минимум десяток экскурсий — они не переставали улыбаться, шутить и вообще вести себя так, что было ясно — происходящее доставляет им удовольствие. Всё время, пока продолжалась эта экскурсия, меня сопровождал призрак смотрительницы краеведческого музея города Талдом Московской области, которая загробным и одновременно надрывным голосом говорила: «В тыыыысяча восемьсоооот двадцать шестооом годууу Михаииил Евграаафович Салтыкооов-Щедрииин...» Изыди, нечистый. Прекрасно наблюдать, когда люди делают дело, которое им нравится, потому что тебе это тоже нравится, и нам всем это нравится, потому что это — Хайнекен! Йо! Вот примерно в таком настроении мы дошли до последнего помещения музея, которое оказалось банальным баром, с тем исключением, что пиво тут было бесплатным; правда, по два бокала в руки, но так как жена — не любительница пива, она пожертвовала большую часть мне, и я вышел из здания пивоварни счастливым человеком.

81.

82.

Но, как выяснилось, экскурсия не закончилась. В процессе нам выдали жетоны, которые мы могли обменять на подарки в фирменном магазине Хайнекен, который находился где-то в другой части города, и нас должна была отвезти туда специальная бесплатная лодка. Когда мы уже погрузились, нам объявили, что сегодня из-за какого-то там события часть каналов перекрыты, и поэтому плавать мы будем не 15 минут, как обычно, а в объезд — 45 минут; лучший подарок и представить сложно. Мы купили ещё Хайнекена, который, конечно же, продавался прямо тут на лодке, и 45 минут плавали по амстердамским каналам в компании развесёлой английской молодёжи, и это стало прекрасным завершением нашего последнего дня в Амстердаме.

83.

84.

85.

86.

87.

88.

89.

90.

91.

92.

Но, конечно же, Амстердам не был единственным посещённым нами местом в Нидерландах. Мы не удержались от того, чтобы заглянуть и в другие части этой интересной и необычной, хотя и очень маленькой страны; и обо всех наших перемещениях я, само собой, расскажу вам в следующих частях этого отчёта.

93.

94.

95.

96.

97.

98.

99.

100.